Светская львица - Страница 44

И у него (у Шона Кэшью) просто сердце зашлось, так он переживал, что коммерческие наработки и блестящие идеи целого штата сотрудников (и его, как самого опытного и талантливого, в первую очередь) достанутся врагу.

Джеймс Шуга в шпионские страсти и приключения агента 007 наигрался еще в детстве, когда вышла одна из первых серий «бондианы».

Поэтому волнующе детективная подоплека рассказа подчиненного его абсолютно не вдохновила. Но кое-что его заставило насторожиться, Честность Вэла Брунера лишала сна его шефа.

Сиди на месте Вэла другой, более удобный человек, и они давно уже ворочали бы капиталами. Но милый юноша, похоже, и не подозревал, что на строительстве зданий можно наворо… Гм… Заработать огромные деньги, какие ему и не снились.

С одной стороны, талантливый архитектор привлекал заказчиков, приносил фирме хороший доход и был надежной и стабильной «синицей в руке». С другой – кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Шуга получил недавно заманчивое предложение от одного очень крупного прохиндея, главы строительной фирмы. Дело пахло миллионами, но для этого надо было с некоторой долей вероятности подставить кого-то из своих сотрудников. Как ни жаль, жребий падал на Вэла, как на человека, с которым невозможно договориться за деньги – с одной стороны, и как на того, под чье имя выбиваются самые дорогие заказы, – с другой.

Пламенная речь этого глупого увальня Шона Кэшью насторожила Джеймса Шуга вот почему.

Сам мистер Шуга если и врал, то очень близко к тексту. Например, уезжая с секретаршей Милли на выходные, чтобы немного повеселиться и провести чудную ночь в отеле, он ни за что не сказал бы жене, что отправляется навестить престарелую тетушку. Он подробно рассказывал, где они были, что они видели и как назывался отель. Менялись лишь детали… вроде цели поездки (конечно же, деловая!) и наличия интимных отношений («Конечно же нет, дорогая! Ты что, бедняжка Милли такая страшная – ее и как женщину-то трудно воспринимать»). Зато никакая квитанция из отеля и авиабилет, случайно завалявшийся в кармане, не могли стать уликой.

Поэтому и рассказ Шона Кэшью Джеймс Шуга воспринял как полуправду. Он решил, что шпионская версия выросла из банального стремления Вэла занять более престижное и высокооплачиваемое положение в столице.

Он поверил в то, что разговор был. Вэл наверняка излагал потенциальному работодателю что-то вроде устного резюме, перечисляя свои успехи и достижения, что в устах Шона превратилось в «продажу идей».

Как поверил и в то, что во время отпуска Вэл собирается посетить Вашингтон, чтобы пройти собеседование, а потом собрать свои вещички – и адью.

Это совершенно не входило в планы Шуги.

Если в результате задуманной махинации построенное здание рухнет, вокруг имени Вэла Брунера разразится скандал, и его переход на новое место могут расценить как попытку замести следы. Или – хуже того – как стремление его, Шуги, скрыть ошибку сотрудника – дескать, шеф все знал, но шум поднимать не стал и просто тихо уволил Вэла.

А еще могут сказать, что изменения в проект были внесены после увольнения Брунера, чтобы все списать на него.

Нет, пусть уж Брунер сыграет свою роль козла отпущения без дополнительных обстоятельств, только усложняющих ход дела.

И потом, Шуга мечтал услать Брунера на весь отпуск с глаз долой, чтобы в его отсутствие спокойно провернуть задуманное. Не хватало еще, чтобы он забежал на работу в неурочный момент! С этого трудоголика станется явиться в разгар выходных, чтобы поправить пару линий на чертеже, потому что его только что осенила гениальная идея.

Поэтому, узнав, что Брунер планирует провести весь отпуск на курорте, с подругой, Шуга вздохнул с облегчением. А карьеристские стремления Кэшью ему пришлись только кстати. Пусть Шон копает яму Вэлу своими руками.

Едва за счастливым отпускником закрылась дверь, Джеймс вызвал Кэшью и ласковым тоном начал:

– Шон, у меня есть к тебе дело… Не хочешь немного подрихтовать проект «Млечный путь»?

Итак, они решили «сэкономить», а попросту – поживиться на строительстве «Млечного пути», рискуя прочностью сооружения и безопасностью людей. И все изменения отнести на счет мнимых «просчетов» его, Вэла, на случай, если здание все-таки рухнет. Ну нет, он этого не допустит!

Вэл широкими шагами мерил комнату, размышляя, как же ему теперь поступить, как верно распорядиться информацией, которая так вовремя оказалась в его руках… Размышления Вэла прервал звонок в дверь. Кто бы это в такой час?

На улице уже стемнело, а Вэл никого не ждал, На пороге стоял Алекс Сноухарт, как всегда отлично одетый, но не безукоризненно выбритый. И проседи в волосах добавилось.

– Извини, что без звонка. Мне было так проще решиться приехать. Я не помешал? – поинтересовался он. – У тебя такой озабоченный вид. Волнуешься перед серьезными переменами в жизни?

– Да нет, у меня совсем другие проблемы, вздохнул Вэл и посторонился, пропуская гостя в дом.

– Прошу тебя об одном – подумай хорошенько, – в который раз повторил Алекс, встряхивая бокал и глядя, как коньяк растекается по стенкам сосуда, играя медовыми бликами. – Ты не кажешься мне безоблачно счастливым, а я хочу, чтобы все у нее было хорошо.

Он ослабил узел галстука, закинул ногу на ногу и продолжал:

– Сегодня я заехал к Джинджер, и мы с ней долго говорили… Наверное, впервые за все годы знакомства. – Он горько усмехнулся. – Поговори мы так пару месяцев назад, и все можно было бы исправить. Но теперь уже поздно – она изменилась. И будет очень разочарована, если ей придется вернуться к прежней жизни.